Несмотря на дружбу между Москвой и Анкарой, их интересы могут столкнуться в бывших советских республиках
27 августа президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган прибыл в Москву со срочным визитом для переговоров со своим российским коллегой Владимиром Путиным. Поводом для дискуссии стала ситуация в сирийском Идлибе, где правительственные войска возобновили военную операцию против боевиков.
Проблема в том, что в регион выдвинулись и турецкие войска, так как Анкара поддерживает ряд группировок в провинции, которые считает умеренными. В результате ситуация едва не дошла до прямого военного столкновения между турецкими и сирийскими военными, которых поддерживает российская сторона. Это могло бы привести к охлаждению отношений между Москвой и Анкарой, которые за последнее время достигли беспрецедентного уровня сближения.
По итогам встречи Владимир Путин заявил о том, что вместе с турецким коллегой выработал план борьбы с террористами в Идлибе, хотя Эрдоган такого оптимизма не продемонстрировал. Впрочем, как отмечают аналитики, ни тот, ни другой не предъявляли претензии друг другу и списывали обострение конфликта либо на террористов, либо на сирийские войска, снова и снова подчеркивая уровень доверительности своих отношений, который действительно высок.
После того, как Турция сбила российский Су-24 в небе над Сирией в 2016 году, а потом более-менее извинилась за инцидент, отношения между странами шли по нарастающей. Анкара заключила соглашение на поставки российских комплексов С-400, несмотря на угрозы США и НАТО. Россия строит газопровод «Турецкий поток», который будет снабжать республику газом и может быть продлен до ЕС. Также страны регулярно координируют свои действия в Сирии, хоть и с переменным успехом.
Несмотря на это, в отношениях России и Турции есть подводные камни, и это не только сирийский вопрос. Как пишут «Известия», проблемой для двусторонних отношений может стать усиление Анкары на постсоветском пространстве, в странах, которые Россия традиционно считала своей зоной влияния.
Наращивать свое присутствие в Средней Азии и на Кавказе Турция начала сразу после развала Советского Союза, одной из первых признав независимость этих государств. Были созданы такие организации, как Тюркский совет, Всемирная ассамблея тюркских народов, Агентство по тюркскому сотрудничеству и развитию (TIKA) — турецкий аналог Россотрудничества, открыт телеканал «Евразия».
В 2014 году был подписан документ «Тюркский совет — современный Шелковый путь», цель которого — сделать Анкару своеобразным мостом между Центральной Азией и Европой. В энергетической сфере сотрудничество идет в рамках проектов нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан и газопровода Баку-Тбилиси-Эрзурум, который доставляет центральноазиатский газ в Европу через Трансанатолийский газопровод.
Особую ставку Анкара делает на Азербайджан, который является стратегическим и важным экономическим партнером Турции, с которой они участвуют в энергетических проектах. Впрочем, и отношения с Москвой Азербайджан поддерживает.
Опрошенные «СП» эксперты считают, что Россия действительно упустила очень многое и позволила Турции прочно закрепиться на Кавказе и в Средней Азии. С другой стороны, сама Анкара сейчас переживает не лучшие времена, поэтому говорить об усилении ее позиций в регионе не совсем корректно. Хотя вряд ли Турция упустит свой шанс упрочить влияние в этих странах, если преставится такая возможность. Поэтому Москве следует вспомнить о собственной «мягкой силе».
— Соперничество в регионе между Россией и Турцией есть, но оно в основном касается тюркоязычных республик, — говорит кандидат философских наук, старший научный сотрудник ИМЭМО РАН Виктор Надеин-Раевский. — В сфере образования, развития науки и культуры турки были динамичней нас, но не более. Может вытеснение и произошло бы, но у Турции недостаточно ресурсов, чтобы полностью заменить Россию на постсоветском пространстве.
Тем не менее, нельзя не признать, что на развитии ситуации сказывается наша пассивность и то, что мы не собирались развивать советские достижения, особенно в ельцинские времена. Например, в сфере образования мы Турции проиграли, хотя это очень важная область. Турки же за 20 лет уже реализовали 26 тысяч стипендий для тюркоязычных студентов.
Что касается сферы технологической, тут наше сотрудничество со странами региона постепенно сошло на нет. Но оно и было построено на шатких основах. В азиатских государствах произошел период деиндустриализации, поэтому технологическое сотрудничество отмерло само собой.
Замдиректора Института стратегических исследований и прогнозов РУДН Никита Данюк убежден, что России необходимо уделять политике мягкой силы в регионе намного больше внимания.
— Турция с помощью мягкой силы пытается увеличить свое влияние на постсоветском пространстве, в первую очередь, в странах с тюркоязычным населением — это Средняя Азия, Кавказ, особенно ось Баку-Анкара.
Ничего удивительного в этом нет. Изначально, еще во времена предвыборных кампаний, Эрдоган говорил, что намерен построить Османскую империю 2.0. В рамках глобального пантюркистского проекта Турция должна заявить о себе, как о наиболее влиятельном игроке в регионе.
«СП»: — И у нее есть шансы это сделать?
— Турция обладает мощным потенциалом. Это и демография, и промышленность, и выгодное географическое положение. Кроме того, несмотря на свои политические амбиции, Турция еще и является частью НАТО. Неудивительно, что с помощью всех доступных инструментов она пытается влиять на те процессы, в первую очередь в гуманитарной среде, которые проходят на постсоветском пространстве.
Стратегию они выбрали верную, и развивали ее весьма успешно. Нынешний противник Эрдогана Гюлен создал сеть школ «Хизмет» в странах постсоветского пространства. Турция имеет реальные амбиции стать доминирующим игроком в регионе и пытается делать это в тех странах, где есть к этому культурная предрасположенность.
Россия же в плане мягкой силы является крайне неэффективной страной. Былое влияние, которое имел Советский Союз, с нынешним уровнем вообще нельзя сравнивать. Можно сказать, что наша мягкая сила как таковая отсутствует.
Это связано с целым комплексом причин — недостаточным вниманием, хронической недофинансированностью и низкой эффективностью таких институтов, как Россотрудничество. Те страны, в которых мы должны иметь хорошие позиции на постсоветском пространстве в силу исторической, культурной, географический близости, мы постоянно раз за разом проигрываем. В результате серии цветных революций, госпереворотов к власти приходят откровенно русофобские правительства. Это следствие того, что Россия долгое время недостаточно внимания уделяла мягкой силе.
Сейчас мы начали понемногу исправлять ситуацию, но, как мне кажется, делаем для этого недостаточно. Все сводится к каким-то представлениям, песням и пляскам, но реальной работы с научным, экспертным, журналистским сообществом, с политическими кругами, не ведется. Я имею в виду не просто встречи для отчетности, а мероприятий, которые говорили бы, что влияние России возросло.
В этих условиях Турция, обладая определенными амбициями и целеполаганием, стремится занять образовавшийся вакуум.
«СП»: — Должна ли Россия как-то этому препятствовать?
— Мы должны попытаться восстановить былое влияние в сфере главных интересов на постсоветском пространстве. Для этого у нас есть платформа, культурная, историческая, экономическая, в конце концов.
Мы должны стать крайне привлекательной моделью для постсоветских стран, чтобы они ориентировались на нас. Понимание того, что мы на этом фронте проседаем, уже есть, но для исправления ситуации делается недостаточно.
Директор Исследовательского центра «Ближний Восток-Кавказ» Международного института новейших государств Станислав Тарасов полагает, что в данный момент Турции не до постсоветского пространства, так как у нее своих забот хватает.
— Я считаю, что в данный момент Турция не расширяет свое присутствие на постсоветском пространстве, а, напротив, сужает его. Анкара действительно имела определенное влияние в регионе, когда открыто действовал проповедник Гюлен. Он создавал в Средней Азии, на Кавказе, да и в России различные учебные заведения, университеты, благотворительные организации, где шло активное изучение турецкого языка и культуры.
Это модернизированный мягкий пантюркизм, который был реальной силой на постсоветском пространстве. Но Эрдоган с Гюленом разругался, а гюленисты по его требованию были репрессированы во многих республиках, в особенности в республиках Закавказья, в Азербайджане.
Но новую доктрину пантюркизма Эрдоган так и не сформировал. Мне кажется, нужно обладать большим воображением, чтобы увидеть сейчас усиление Турции на постсоветском пространстве.
Тем более что у Анкары сейчас нет ресурсов для проведения такой политики. Она сама столкнулась с серьезными вызовами и борется не за расширение влияния, а за сохранение территориальной целостности.
«СП»: — Почему?
— Взять хотя бы курдский вопрос. Обратите внимание, что на недавних переговорах президентов главным был вопрос Идлиба, а не военной техники или С-400. Это сейчас вторично. Турция пытается предотвратить появление курдской автономии на территории Сирии. В формате Ирака такая автономия уже существует. На территории Западного Ирана проживает курдов не меньше, чем в Ираке. Мы видим, что появляется новое геополитическое образование, которое активно поддерживает Запад. А только по официальным данным в Турции проживает от 12 до 14 миллионов курдов. Фактически, ей сейчас грозит фрагментация.
В таких условиях говорить, что Турция бросилась укреплять свое влияние на постсоветском пространстве, очень странно. Анкара вступила в альянс с Россией потому, что она сейчас выступает едва ли не единственным гарантом территориальной целостности Турции.
«СП»: — Но они же не перестанут от этого сотрудничать с постсоветскими государствами?
— Государства вроде Азербайджана, Киргизии, которые рассчитывали, что Турция станет членом европейского сообщества, что рядом с полумесяцем будет развиваться и флаг Евросоюза, а они через Турцию смогут стать частью Европы, делали ставку на Турцию, отдаляясь от России. Теперь они столкнулись с серьезными вызовами и вынуждены пересматривать свои доктрины, развивая сотрудничество с Россией уже в новых условиях.
Тем более что сейчас для этих государств актуальна проблема не Турции, а Китая, который усиливает свое влияние в Средней Азии и даже на Кавказе, не говоря уже о Ближнем Востоке.
Кончено, турецкое присутствие в регионе осталось, они ведут там бизнес, но это уже не то влияние, которое представляет угрозу. Турки хорошие строители, они используют передовые технологии, работают и в нашей стране. Но это же не значит, что если они построят торговый центр в Новосибирске или Красноярске, они его оккупировали. Это прагматизм, а политическое и идеологическое влияние ослабевает.
Даже Азербайджан, обозначивший Турцию, как своего стратегического партнера, сейчас не знает, как себя вести. У турок испорчены отношения и с ЕС, и со Штатами. Баку не решил, следовать ли в фарватере этой политики или изменить подход и переориентироваться на Москву.
Анна Седова
Источник: Свободная Пресса
