В случае победы Арцаха армяне надежно закроют «ворота» на Восток и обесценят инициативы Турции по продвижению в Центральную Азию с заманчивыми энергетическими и военно-политическими проектами, считает профессор Александр Сваранц.
Вторая карабахская война 2020 г. вряд ли была неожиданной для как непосредственных участников конфликта, так и заинтересованных внешних игроков. Причина такого вывода лежит на поверхности:
во-первых, бессрочное перемирие 1994 и 1995 гг. при ключевом посредничестве России не разрешило суть карабахского вопроса, ибо не был заключён мирный договор, а произошла всего лишь «заморозка» военной фазы конфликта;
во-вторых, Азербайджан, с одной стороны, и Армения с Карабахом – с другой, все эти годы переговорного процесса в рамках МГ ОБСЕ придерживались диаметрально противоположных позиций по части компромиссного решения, где каждая сторона вкладывала своё понимание в содержание “компромисса” и отказывалась от уступок (при этом особую категоричность проявляла дипломатия Баку);
в-третьих, в условиях, когда нет признаков изменения максималистских позиций конфликтующих сторон и продолжается гонка вооружений, война становится неизбежным средством разрешения спора;
в-четвёртых, основные внешние посредники в лице сопредседателей МГ ОБСЕ (Россия, Франция и США) настойчиво не предлагали сторонам карабахского конфликта альтернативный вариант разрешения проблемы с использованием норм международного права и механизмов безопасности, а ожидали их согласия от различных модифицированных вариантов мира.
Как известно, сразу же после 4-х дневной войны в апреле 2016 г. в мае того же года на Венской встрече МГ ОБСЕ с участием лидеров Азербайджана и Армении посредники предложили установление технического мониторинга на линии соприкосновения сил в зоне карабахского конфликта для своевременного выявления фактов нарушений перемирия и последующего их расследования с использованием элементов санкций в отношении нарушителя. Однако, если Армения и Карабах поддержали данную инициативу (ибо возобновление войны не было в их интересах), то Азербайджан ограничился словесными обещаниями, а затем отказался от данного механизма (ибо в противном случае ставка И. Алиева на военный вариант разрешения карабахского вопроса оказалась бы под вопросом).
Прозвучавшее в 2020 г. незадолго до начала агрессии Азербайджана против Карабаха мнение экс-представителя США в МГ ОБСЕ Ричарда Хогланда о целесообразности введения мандатного управления ООН над Нагорным Карабахом не было подкреплено практикой решений международной дипломатии. Почему так произошло? На мой взгляд, подобная дипломатия стран-сопредседателей была связана с противоречиями региональных интересов России, с одной стороны, и США с Францией – с другой. Иначе майская встреча 2016 г. президентов России, Азербайджана и Армении в Санкт-Петербурге после Вены не свела бы решение о мониторинговом центре в Карабахе к словесным дискурсам. Но чего этим подходом добилась Россия, предварительно продав тому же Азербайджану вооружение и боевую технику почти на 6 млрд долл. США, что изменило баланс сил в пользу Баку? Ответ на этот вопрос дал сам Азербайджан с Турцией спустя 4 года, 5 месяцев и 22 дня, то есть начав 27 сентября 2020 г. новую агрессию и широкомасштабную войну против Карабаха.
Итоги Второй карабахской войны изменили сложившийся в начале 1990-х гг. политический и военный баланс сил на Южном Кавказе, ибо в результате слабости российской дипломатии и военной доктрины произошло серьезное усиление роли Турции в данном регионе, ограничились действительные пределы влияния России в Закавказье, обозначилась степень реальной заинтересованности США, стран Евросоюза (прежде всего, Франции), Великобритании, а также Ирана, Израиля, Индии и Китая в этой части постсоветского пространства.
После подписания трёхстороннего заявления от 9 ноября 2020 г. часть российских экспертов и политиков (да и не только российских, но и некоторые армянские аналитики) буквально в унисон заявляли, что главным победителем во Второй карабахской войне оказалась Россия, ибо ее миротворцы вошли на территорию Карабаха (то есть Азербайджана). Однако время показало слишком поверхностное и неверное восприятие подобного «успеха» России, ибо российские миротворцы пока что так и не получили со стороны того же «партнера» Азербайджана юридического оформления статуса своего пребывания, в то же время Баку проводит совместно с Анкарой активную наступательную политику по оказанию давления на Москву и установлению полного азербайджанского контроля над Карабахом.
Мы становимся свидетелями регулярных провокаций в зоне соприкосновения сил со стороны Азербайджана в различных формах: перестрелки и убийства армянских жителей; захват и не возврат пленных; угон скота; акции вандализма и разрушения на контролируемой Баку территории армянских кладбищ, памятников истории и духовности; активные попытки фальсификации истории и «албанизации» многочисленных армянских церквей и храмов на оккупированной территории Карабаха; «дорожная война»; вторжение на территорию приграничных областей Армении и др. Стало быть, присутствие российских миротворцев в Карабахе носит неустойчивый характер и становится условным.
Таким образом, итоги Второй карабахской войны показали слабость России и усиление Турции. Соответственно, постсоветский регион Закавказье в современных реалиях все больше отходит к так называемому понятию «Большой Ближний Восток», ограничивая ресурсные возможности российской геополитики на Юге. Россия пока что сохраняет характер союзнических отношений с Арменией и развивает более чем партнёрство с Азербайджаном, согласившись на присутствие Турции в регионе. Однако данная ситуация за последний год демонстрирует всё большее усиление Анкары на Южном Кавказе.
Например, подписание «шушинской декларации» о турецко-азербайджанском стратегическом союзе, получение согласия турецкого парламента ВНСТ на военное присутствие Турции в Азербайджане, образование специальной военной группировки во главе с турецким генералитетом (в частности, генералом Бахтияром Эрсаем) в Баку, активизация совместных азербайджано-турецких и азербайджано-турецко-пакистанских военных сухопутных и морских учений в Азербайджане, зондирование выхода Турции через Азербайджан в Центральную Азию (в тот же богатый газом Туркменистан), ультимативные требования со стороны Турции и Азербайджана по открытию Арменией «зангезурского коридора» для получения кратчайшего пути связи в логике доктрины неопантюркизма, активное военно-техническое сотрудничество между Баку и Анкарой, декларация о возможном создании Тюркского союза и Туранской армии.
В России многие эксперты, касаясь дипломатии конкуренции и сотрудничества с Турцией, в качестве положительного примера отмечают образование по итогам 44-х дневной войны с центром в Агдаме российско-турецкого мониторингового центра. Однако при этом эти же авторы забывают сказать, а собственно над кем или в отношении кого агдамский центр осуществляет мониторинг, если не над армянским Карабахом, то есть зоной ответственности российских миротворцев? Получается, что Москва собственными руками установила над своими же миротворцами контроль со стороны члена НАТО Турции. И здесь мало места для радужных настроений и хвалебных од в адрес ведомств С.В. Лаврова и С.К. Шойгу.
Вместе с тем, к сведению части российских аналитиков и экспертов, ратовавших за ключевую роль президента В.В. Путина в итогах Второй карабахской войны в пользу Баку якобы в обмен на согласие президента И. Алиева о присоединении Азербайджана к российским интеграционным союзам (в частности, к ОДКБ или, как минимум, к ЕАЭС), минувший год показал, что тот же «друг» Алиев избрал противоположный интересам России союз с Турцией и не планирует вступать ни в «бумажный» ОДКБ, ни в экономический союз.
Русский патриот, руководитель Центра анализа стратегий и технологий (ЦАСТ) Руслан Николаевич Пухов в своей статье «Буря на Кавказе», опубликованной 27.09.2021 г. в газ. «Коммерсант», справедливо утверждает, что «в сложившихся после Второй карабахской войны условиях России необходимо новое целеполагание в Закавказском регионе в целом и в армяно-азербайджанском конфликте в частности. Нужна и соответствующая стратегия защиты и продвижения своих национальных интересов». В чем же они могут заключаться?
Первое (выигрыш времени) – затягивание процесса окончательного урегулирования карабахского вопроса с расчётом на достижение частных (временных) успехов на экономическом поле, то есть выстраивание транспортно-коммуникационных связей между враждующими сторонами в лице той же Армении и Азербайджана, перевод острых конфликтных подходов в плоскость зыбких торгово-экономических отношений. И здесь главное для России сохранить за собой роль лидера в урегулировании армяно-азербайджанских отношений с сохранением присутствия в «мятежном» армянском Карабахе, то есть ставка на юридическое оформление статуса и продление сроков пребывания российских миротворцев по истечению 5-летнего срока соглашения от 9 ноября 2020 г.
Однако данная динамика во многом будет зависеть от отношения азербайджано-турецкого тандема, который не заинтересован в долговременном присутствии России в Карабахе и регионе в целом. Соответственно, уже сегодня и Турция и новые игроки на закавказском поле в лице Израиля с Пакистаном продолжают активное военно-техническое сотрудничество с Азербайджаном, пополняя его арсенал новыми видами современного оружия и боевой техники. Армянский же президент А. Саркисян пока что из одной международной конференции к другой продолжает говорить о приближении войны искусственного интеллекта (или 6-го поколения), но так и не создаёт платформу современного армянского оборонно-промышленного комплекса (ОПК).
Пухов полагает важным сохранить союзнические отношения с Арменией без вмешательства в её внутреннюю политику (то есть Москве пока без разницы кто будет главой Армении) и строго предупредить Ереван о последствиях изменения внешнеполитического курса от России в пользу Запада или Востока. Одновременно с этим директор ЦАСТ считает целесообразным развивать партнёрские связи с Азербайджаном в области экономики и культуры, но с предупреждением об исключении глубокого стратегического союза Баку с Анкарой, что может навредить российским геополитическим интересам в той же тюркской Центральной Азии, в Крыму, на Донбассе, да собственно и в самой России с учётом тюрко-исламских субъектов Федерации.
Однако как «языком Сервантеса» убедить «друзей» Алиева и Эрдогана исключить подобный союз, когда эйфория победы в Карабахе и вера во всесилие турецких БПЛА «Байрактар-ТВ2» и «ТВ3» в сочетании с израильским военно-техническим партнёрством при заманчивости нефтегазовых проектов и транзитных возможностей тех же тюркских стран Центральной Азии не дают им покоя? С. Лавров не раз пытается «дипломатическим языком» объяснить своему коллеге М. Чавушоглу о нецелесообразности поставок тех же БПЛА «Байрактар» Украине, ибо они уже применяются Киевом против Донбасса. И что же? Чавушоглу говорит, что «это бизнес и ничего кроме бизнеса», или «после продажи оружия иностранному государству, оно уже не является турецким, ибо принадлежит стране-приобретателю» (иными словами, турки отсылают русских к украинцам). Я уже не говорю о практически полной вседозволенности турецко-азербайджанского лоббинга в российских СМИ и политических институтах.
Наконец, куда деваться той же Армении, если Россия будет оказывать давление на Никола Пашиняна в плане соглашения на все ультиматумы азербайджано-турецкого тандема по части: делимитации и демаркации границы, подписания мирного договора с Баку, открытия «зангезурского коридора» (читай пантюркистского моста для связи Турции с Тураном), признания итогов Карского договора 1921 г. и отрицания самого факта Геноцида армян? Что в таком случае станет с Арменией, если она не подчинится не то что «ненавистному» Западу, а самой Турции? Пухов и иже с ним аналитики ответов на эти важные вопросы и наблюдаемую динамику не дают. Из этого прогноза следует необходимость формирования альтернативной цели России в Карабахе.
Второе (угроза новой войны) – удержание Карабаха под своим контролем и постепенное выравнивание военно-политического баланса между армянской и азербайджанской сторонами, что минимизирует возможности Баку и Анкары по выдавливанию России из зоны конфликта при неизбежности Третьей карабахской войны с крайне непредсказуемыми последствиями для того же Азербайджана и его стратегического союзника Турции.
Р.Н. Пухов справедливо полагает, что достижение прочного мира между Арменией и Азербайджаном в Карабахе в обозримой перспективе будет сложно обеспечить (включая подписание мирного договора). Для этого необходимо широкое вовлечение двух элит и обществ, восстановление горизонтальных торгово-экономических и культурных связей между армянами и азербайджанцами. Однако Азербайджан не планирует таких отношений с Арменией, а его президент И. Алиев продолжает изображать себя «великим полководцем» с намерениями новых военных успехов при поддержке группы государств. Вместе с тем, если будет достигнут мир и подписан соответствующий договор между Ереваном и Баку по итогам Второй карабахской войны, то в современной динамике это может означать окончательную капитуляцию союзника РФ Армении. В подобном случае пребывание российских войск в Карабахе окажется более чем сомнительно, ибо зачем тогда Баку и Еревану русские, если они договорятся о мире на условиях турецко-азербайджанского тандема?
В этих условиях г-н Пухов считает целесообразным создать военный баланс между конфликтующими сторонами и к моменту завершения первого срока пребывания русских миротворцев в Карабахе сделать безальтернативным российское присутствие при угрозе возобновления Третьей карабахской войны (мол, без России война неизбежна и Азербайджан может многое потерять).
Третье (третья карабахская война). Между тем, угроза Третьей карабахской войны становится неизбежной ввиду занятой после 9 ноября 2020 г. позиции самого Азербайджана. В Баку фактически открытым текстом политические деятели и эксперты заявляют, что после ухода русских миротворцев из Карабаха никто не гарантирует безопасность армянского гражданского населения данного края, которым, по их мнению, лучше покинуть Нагорный Карабах. Если Азербайджан в действительности готов оставаться толерантным к гражданскому армянскому населению в Карабахе под своей юрисдикцией, то от чего же, заняв карабахские территории г. Шуши, всего Гадрутского района, части сёл Мартунинского, Мартакерсткого и Аскеранского районов (не говоря уже о Шаумяновском районе и Геташенском подрайоне), Баку не допускает заселения здесь ни одного армянина?
Более того, президент Азербайджана Ильхам Алиев, развязав Вторую карабахскую войну, в буквальном смысле наплевал на международное право, международные институты (тот же ООН и ОБСЕ) и международных посредников (Россию, Францию и США), ибо согласно всем документам МГ ОБСЕ, подписанные лидерами Азербайджана, первым принципом карабахского урегулирования выступало соблюдение мира, только потом принципы территориальной целостности Азербайджана и самоопределения Карабаха. Однако Алиев грубо нарушил мирный принцип и свои же подписи, начиная от Бишкекского бессрочного перемирия 1994 г. и завершая Мадридскими принципами урегулирования карабахского вопроса 2007 г., заявив, что военный вариант допустим к разрешению проблемы и, по его мнению, после 9 ноября 2020 г. карабахский конфликт ушёл в историю, ибо он завершился в пользу Азербайджана.
Стерпят ли три мировые державы подобное пренебрежение, если не сказать «плевок» малого Азербайджана в свою сторону? Неужто нефть и газ Каспия дороже репутации великих держав? Полагаю, отсутствие экономических и военных санкций в адрес Азербайджана вовсе не означают, что мировые державы смирились с лидерством связки Алиев – Эрдоган и не найдут способ аналогичного военного наказания Ильхама Алиева за свою вседозволенность. Но каким путём, если не правом народа самого Карабаха на самозащиту?
Руслан Пухов справедливо отмечает: «Многолетние усилия России и других сопредседателей Минской группы ОБСЕ по Нагорному Карабаху приводят к однозначному выводу. Окончательное решение карабахского конфликта по-прежнему не может быть достигнуто исключительно дипломатическим путем, на межправительственном уровне. Мирный путь требует реального движения широких групп элит и в целом обществ двух стран к примирению, что в обозримом будущем практически невероятно. Военный способ решения вопроса существует, но он предполагает прямое столкновение с российскими миротворцами. Это серьёзное препятствие, но его вряд ли стоит считать абсолютно непреодолимым для стороны, которая при внешней военной поддержке попытается решить вопрос в свою пользу. Ставки для России, таким образом, сейчас колоссально выросли по сравнению с первой и второй войнами в Карабахе. Российские войска уже стоят между азербайджанцами и армянами. Отстраниться у Москвы в таких условиях не получится, а выход из игры под давлением извне чреват для неё огромными репутационными потерями».
В обозримой перспективе Россия может оказаться перед выбором, что уже сейчас требует внесения корректив в свою региональную дипломатию и военную стратегию. Раз Азербайджан считает военный путь решения карабахского вопроса возможным, то аналогичное мнение может сложиться и у армянской стороны, которая дважды вынуждена была отвечать на агрессию Баку (однажды – удачно, вторично – позорно).
Пухов справедливо обозначил в одном из своих последних интервью армянскому журналисту Аршалуйсу Мгдесяну из издания Civilnet вопрос, почему Армения не явилась на войну в Карабахе осенью 2020г.? Данный вопрос в несколько иной постановке задавал себе и автор этих строк в ноябре-декабре 2020 г. в одной из своих статей. Анализ событий войны показал, что Никол Пашинян и Генштаб ВС Армении фактически провалили мобилизационный план и призыв резервистов на карабахский фронт, а 1-й, 2-й и 3-й корпуса сухопутных войск ВС Армении не приняли должного участия во Второй карабахской войне.
Фактически прорыв азербайджанской армии на южном (равнинном) горадизском направлении вдоль р. Аракс был предполагаем, но противника не удалось остановить. Из-за нехватки личного состава и вооружения командованием не была организована вторая и третья линия обороны. Как так получилось, что за 26 лет после Первой карабахской войны армянская сторона не произвела необходимых инженерно-фортификационных сооружений на вероятном театре военных действий? Почему после опалы первого командующего Армией обороны НКР генерала Самвела Бабаяна были разрушены прежние оборонительные сооружения (например, на подступах к тому же Шуши)? В связи с чем в декабре 1999 г., то есть сразу же после отставки с поста командующего Самвела Бабаяна, президент Армении Роберт Кочарян секретным указом переподчинил управление Армией обороны НКР Генштабу ВС Армении? Чем объяснить провал командования 5-го армейского корпуса ВС Армении в районе Джебраила в боях за высоту Ляля-Тепе и позорное бегство от наступающих сил генерала Маиса Бархударова? В чём же заслуга генералов Андраника Пилояна и Тирана Хачатряна в том же Джебраиле, если премьер-министр Н. Пашинян наградил их по представлению начальника Генштаба Оника Гаспаряна высоким званием Национального героя Армении до завершения операции, которая оказалась, увы, провальной?
Я уже не говорю о случаях неоднократного отказа командования среднего (батальонного) звена от исполнения боевых приказов, подготовленных тем же генералом С. Бабаяном (в то время секретарём Совета безопасности НКР) по согласованию с командованием Армии обороны, в том же Джебраиле, Мартакерте и Шуши, от исхода которых могла зависеть судьба всей военной кампании. И почему же после 19 октября 2020 г. Никол Пашинян, Оник Гаспарян и Араик Арутюнян не согласились назначить командующим Армии обороны того же Самвела Бабаяна? Как видим, вопросов больше, чем ответов.
Пухов отмечает, что армянские политические власти и военное командование якобы в своё оправдание утверждают, что они вынуждены были в дни 44-х дневной войны удерживать значительные воинские силы и вооружение на территории Армении, ибо опасались открытия «второго фронта» со стороны азербайджано-турецкого альянса на нахичеванском направлении, а быть может и гюмринском. Вместе с тем, российский эксперт уверенно полагает, что Баку опасался перевода широкомасштабной войны на территорию Армении, ибо в таком случае России пришлось бы вступать в войну.
Однако данное мнение директора ЦАСТ несколько расходится с реалиями того времени по части позиции России. Дело в том, что информацию об угрозе вторжения азербайджано-турецкой коалиции на территорию Араратской области Армении Ереван мог получить по двум каналам: 1) по линии разведки; 2) непосредственно от самого главного союзника. И сегодня трудно без показаний самого Никола Пашиняна и экс-начальника Генштаба Оника Гаспаряна утверждать, а соглашалась ли Россия при подобном развитии боевых действий вступать в военный конфликт с тем же Азербайджаном и Турцией в интересах Армении?
Пухов отчасти справедливо, отчасти лукаво заявляет, что «русские – не армяне, они не могут вместо армян воевать за интересы Армении» (или «Армения в списке интересов России на 17-м месте», ибо открываются другие важные направления – Белоруссия, Центральная Азия, Донбасс, Крым, Приднестровье и т.д.). Правда, в чем сложность тех же российско-белорусских отношений, если не продолжение политики удовлетворения капризов А.Г. Лукашенко? Ну, сократите выделение льготных кредитов и измените цены на газ, хотя от этого пострадает не президент, а белорусский народ. Следовательно, прекратите удерживать у власти бывшего директора совхоза, ибо в Белоруссии кроме А.Г. Лукашенко проживают ещё 9,3 млн чел. И причем тут Юг и Армения?
Если же вспомнить неудачно обронённое высказывание самого министра обороны РФ С. Шойгу о том, что «мы с турецкой стороной провели очень сложную совместную операцию», а также неоднократные публичные заявления А. Дугина о ключевой роли России и её президента В. Путина в победе Азербайджана над Карабахом осенью 2020 г., то становится очевидным, что Пашиняна предупреждали об угрозе «второго фронта» российские коллеги, но при этом не гарантировали своё участие в обороне Армении. Наконец, что можно сказать о реакции Москвы на факт уничтожения российского военного вертолёта Ми-24 (хвостовой № RF-91855) и боевого экипажа в небе над Арменией 9 ноября 2020 г., то есть накануне ввода российских миротворцев в Карабах?
Получается, что исход Второй карабахской войны был предопределён изначально. Армения оказалась в полной блокаде, а Карабах расстреливали с условием, что армяне должны были проиграть в этой войне. Армения заплатила за это поражение жизнями более 3 тыс. солдат, остальные потери более 700 чел. понёс Карабах. Однако Вторая карабахская война, обнажившая различные заинтересованные стороны в данном конфликте, может стать «ловушкой» для Азербайджана, ибо продолжение И. Алиевым политики саботажа МГ ОБСЕ может заложить основу очередной войны.
В обозримой перспективе, по мнению Р. Пухова, не предвидится возможность армянского реванша, ибо для Армении необходимо время с целью восстановления утраченного военного потенциала и реформирования армии. Трудно не согласиться с российским коллегой относительно того, что горечь и шок от поражения, как показывает мировая история, нередко служит концентрации сил и ресурсов нации и государства для восстановления боевого духа и возрождения мощной армии, способной к реваншу.
Опыт той же Франции, когда после поражения в франко-прусской войне французы смогли сформировать победоносную армию и мировая история узнала о феномене полководца Наполеона Бонапарта. Российская империя, после неудачной и проигранной Крымской войны, под управлением императора Александра II и военного министра Милютина осуществила блестящую реформу армии, начав с экономики – отмены крепостного права, итогом которой стал исторический реванш в русско-турецкой войне 1877–1878 гг. Германия, после разгрома в Первой мировой войне и Версальской капитуляции, нашла в себе силы и создала мощную армию вермахта Третьего Рейха, которую, правда, Гитлер привел к очередной катастрофе. Та же Россия в наше время после 5-ти дневной войны с Грузией в августе 2008 г., несмотря на военную победу, оценила существующие проблемы в подготовке современной армии и приступила к их оперативному устранению. И сегодня российская армия является одной из самых боеспособных армий мира. Соответственно, и Армения должна пойти по пути реформ, где важно определить в тесном союзе с Россией путь преобразований и перевооружения армии.
Руслан Пухов в этой связи считает курс Еревана на сокращение численности личного состава и формирование компактной профессиональной армии ошибкой, ибо, по его мнению, Армении необходимо учесть опыт армий Израиля, Сингапура и Эритреи, то есть доктрину войны от обороны. При этом важно в рамках членства в ОДКБ армянской стороне попросить Россию содействовать становлению малой оборонной промышленности, специализирующейся на создании отдельных видов вооружения и комплектующих систем (включая по линии IT-технологий) для выхода на внешний рынок вооружения. И здесь важно армянскому ОПК не имитировать активность в погоне за количеством недофинансированных проектов, а делать ставку на разработку конечной и качественной продукции со 100% бюджетом. Полагаю, что прозвучавшие публичные рекомендации российского коллеги заслуживают самого тщательного внимания.
Лично моё мнение сводится к тому, что малая профессиональная армия недостаточна для решения вопросов обороны и безопасности. Армении необходимо пока что сочетать формирование профессиональной армии и сохранение регулярной армии.
Более того, опыт Второй карабахской войны и других локальных конфликтов с участием той же Турции показал, что в современных войнах регулярные армии нередко используют возможности так называемых прокси-сил на основе капитала и идеологии. Мы стали свидетелями появления альтернативных воинских формирований под названием ЧВК. Армения в силу своего положения и демографических проблем должна воспользоваться современными тенденциями и при этом учитывать национальную историю первой половины ХХ в., когда в годы Первой и Второй мировых войн внешние силы в собственных интересах формировали «Армянский легион» и добровольческие дружины (отряды) для использования в боевых действиях.
Сегодня так распорядилась история, что более 70% армян проживает за пределами Армении, но сохраняет идеологическую и моральную связь с исторической Родиной. Одновременно с этим нельзя не отметить, что турецко-азербайджано-пакистанское военно-политическое партнёрство вынуждает такого важного азиатского и мирового игрока, как Индия, задуматься о противостоянии данному тандему. При этом численность населения современной Индии уже достигает 1 млрд чел. Это значит, что Индия может поддержать локацию “Армянского легиона” в случае очередного конфликта и поделиться своим боевым опытом в горных условиях.
Естественно, военная реформа предполагает решение комплекса вопросов, связанных с финансово-экономическим, военно-техническим, оперативно-тактическим, морально-идеологическим, учебно-структурным, разведывательным и контрразведывательным обеспечением. Вооружение армянской армии должно исходить из принципа асимметричности и современности, что не исключает использование испытанных и проверенных временем средств обороны и наступления. Армения вынуждена будет развивать национальный ОПК и науку с целью разработки новых средств вооружения (в том числе, самых передовых, не имеющих аналогов).
Стратегия политики реванша обязательно предполагает военную реформу, однако время её завершения определяется историческим условиями и оперативной обстановкой. Ни одна армия до конца не бывает готовой к войне, ибо подготовка и обучение армии есть непрерывный процесс. У армян есть одно большое преимущество – это мотивированность общества (во всяком случае, его военного корпуса и немалой части молодежи) на реванш.
Относительно временных параметров возобновления очередной войны можно в качестве примера привести историю турецко-армянской войны осенью 1920 г. После решений конференции глав МИД стран Антанты в Сан-Ремо 23–24 апреля 1920 г., Мустафа Кемаль-паша 26 апреля того же года обратился с известным письмом на имя председателя Совнаркома РСФСР В.И. Ленина с просьбой об оказании военно-технической, финансовой, продовольственной и дипломатической помощи при согласии на бескровную советизацию независимого (мусаватистского) Азербайджана с передачей при всех случаях нефтяного Баку под контроль России, а также отказ от претензий на Туркестан. В итоге, спустя два дня 28 апреля 1920 г. произошла советизация Азербайджана с центром в Баку, ровно через три месяца 28 июля 1920 г. состоялось совместное российско-турецкое занятие Нахичевани (армии Левондовского и Джавид-бея) для формирования коридора поставок вооружения и боевой техники с прочей помощью Турции, а 23 сентября 1920 г. началась новая турецкая агрессия и “скоротечная” война против Армении. Таким образом, с момента обращения Кемаля к Ленину 26 апреля 1920 г. до войны с Арменией 23 сентября 1920 г. прошло всего-то 5 месяцев.
Другой пример связан с Азербайджаном и началом Второй карабахской войны 27 сентября 2020 г. Понятно, что с момента поражения в Первой карабахской войне Баку не соглашался на капитуляцию и рассчитывал на реванш после реализации нефтяных и газовых проектов с втягиванием в зону карабахского конфликта интересов ряда крупных внешних игроков и опорой на стратегический союз с Турцией. После появления золотовалютных резервов, вырученных от продажи нефти и газа, Азербайджан стал более предметно готовиться к новой войне, закупать на миллиарды долларов современные виды вооружения и техники, обучать командный состав по стандартам НАТО в той же, например, Турции.
Однако И. Алиев долго не был готов к реваншу, возможно, и потому, что азербайджанцы уверовали в пропаганду о непобедимости «армянских львов», как отмечает тот же Р. Пухов. Тем не менее, вооружение на более чем $23 млрд должно было когда-нибудь показать на что оно способно в боевых условиях. Пограничный инцидент в июле 2020 г. в районе Товуза – Тавуша катализировал необходимость срочной дозакупки турецких боевых БПЛА “Байрактар-ТВ2” и воспользоваться ситуацией всеобщей пандемии с президентскими выборами в США для начала Второй карабахской войны. Таким образом от июля до сентября 2020 г. прошло всего-то два месяца. Данный анализ подсказывает, что время формирования баланса требует оперативности.
Относительно утверждения, что часть армянского общества, поддержав переизбрание Н. Пашиняна на последних парламентских выборах летом 2020 г. (а это чуть более 25% от всего электората при явке в 49%), согласилась на поражение в Карабахе в расчёте на мир с Азербайджаном. Однако, во-первых, прошедший год показал, что Баку придерживается иной позиции; во-вторых, с этим подходом не могут согласиться карабахские армяне. Следовательно, Россия в Карабахе может ориентироваться прежде всего на карабахцев безотносительно позиций Баку и Еревана. Так появляется и сама субъектность.
Сегодня Карабах? сам того не осознавая, становится объектом серьёзной геополитической конкуренции разных центров и игроков. Политика сдерживания амбиций Турции, как показали недавние события на севере Сирии в части местных курдов, практически приблизили подходы США и России. Именно поэтому глава МИД Турции М. Чавушоглу заявил, что Вашингтон и Москва не сдержали своих обещаний по отводу на 30 км от границы с Турцией курдских боевых сил. Соответственно, Джозеф Байден на недавней встрече с Реджепом Эрдоганом в Глазго 30 октября 2021 г. не одобрил турецкий план военной операции против сирийских курдов. Карабах также может стать местом сочетания интересов крупных игроков (включая России, США, Франции, Ирана, Индии, Китая).
Наконец, мне бы хотелось высказаться и по части замечаний наших российских друзей о том, что «русские – не армяне, и за интересы Армении должны воевать сами же армяне» (Р. Пухов), или «Россия не имеет стратегических интересов в Армении, ибо её интересы ограничиваются границами современной РФ. В прежние же времена (например, в годы Первой мировой войны) Россия воевала на армянской территории с Турцией, ибо часть исторической Армении входила в границы Российской империи, а остальную часть (то есть Западную Армению) планировалось включить в состав России по итогам мировой войны» (Д. Тренин).
В целом данные высказывания, как бы неприятны не были для восприятия большинства армян, формально справедливы. Однако следовало бы поинтересоваться, а разве Афганистан в 1979–1989 гг. или Сирия сегодня являлись и являются частью территории СССР/России, где воевали и воюют русские солдаты? А разве Российская империя и СССР включали всю историческую Армению, за которую воевали порядка 200 тыс. армян в годы Первой мировой войны и более 600 тыс. армян в годы Второй мировой войны? Причём армяне достойно воевали за Россию со времён Ивана Грозного и в те времена, когда и малой части Армении не было в составе Российского государства. В случае открытия «армянского моста» для движения Турции в Туран, разве Россия приобретёт надёжную безопасность на своих южных и восточных границах? К сведению, почти 30 лет до Второй карабахской войны Иран не особо беспокоился о безопасности своих северных границ, ибо 175 км вдоль Аракса контролировали армянские войска (43 км Армения, 132 км Карабах). Но сегодня персы вынуждены были под видом крупных учений «Покорители Хайбара» двинуть две армии к своим северным рубежам, а для их содержания понадобятся миллиарды долларов. Подобная перспектива будет ожидать и Россию в не столь далёком будущем, если российские политики будут следовать подобным анализам своих экспертов об отсутствии стратегических интересов в Армении.
Вместе с тем, вполне закономерно спросить, а зачем же тогда Россия подписала комплекс соглашений и договоров с нынешней Арменией о военном сотрудничестве и военной помощи на двусторонней и многосторонней основах, зачем и против кого на территории Армении бесплатно размещается российская военная база, к чему было создавать объединённую группировку войск и объединённое ПВО, если у России нет никаких стратегических интересов в Армении? А собственно где, кроме Армении – признанного субъекта международного права на Южном Кавказе, у России есть военная база (ведь Абхазия и Южная Осетия так и не признаны международным сообществом за исключением пару стран под давлением России, а в Карабахе статус миротворцев “дружественный” Азербайджан не документирует)? В таком случае российским политикам и экспертам разного уровня не стоит повторять словно мантру, что у России не было и нет союзников. Откуда же им взяться, если Россия подписывает документы о союзе, а спустя время может отказаться от их исполнения? Ленин в своё время отказался от прав и обязательств царя Николая II по соглашению Сайкс – Пико – Сазонов. Соглашения же с независимой Арменией подписывал не советский лидер М. Горбачёв (ему в этом не было необходимости по понятным причинам, ибо договор об образовании СССР и определял границы Союза), а лидеры и министры нынешней Российской Федерации.
Но даже и в этом случае армяне согласны с российской стороной, ибо зачем российским парням воевать за Армению, если это прямая обязанность самих армянских граждан. Более того, я согласен с тем же Русланом Пуховым, что нельзя отрицать российскую существенную помощь в годы Первой карабахской войны (особенно заявления маршала авиации Е. Шапошникова и генерала армии П. Грачёва о недопустимости вхождения Турции в карабахскую войну на стороне Азербайджана, а также дипломатическую, военно-техническую, продовольственную и иную помощь России). Как же так получается, когда побеждали армяне – Россия тут не причём, а когда проиграли – виновата Россия. Так не бывает, это в корне не верно, так с союзником не работают. Мы все убедились, что в дни Второй карабахской войны Россия в лице своих министров С. Лаврова и С. Шойгу не сделала подобных А. Козыреву, Е. Шапошникову и П. Грачёву заявлений и предупреждений в адрес Турции, а, наоборот, стала вместе с Анкарой вести переговоры по Карабаху. Увы, Россия не смогла (или не захотела) оказывать армянской стороне необходимую военную или военно-техническую помощь, как в том же 1993 г., что обернулось поражением армян. Но именно Россия остановила войну, и сохранила пока что урезанный Карабах.
Стратегический союз – это улица с двусторонним движением, который требует одинакового внимания союзников ко всему комплексу отношений и обоюдной ответственности. Будем надеяться, что итоги Второй карабахской войны позволят извлечь уроки и исключить прошлые ошибки (обиды) в будущем. Пашиняны приходят и уходят, история же Армении и армянского народа длится более 5 тысяч лет. В противном случае, если Россия отказывается от своих союзнических обязательств, то к чему же удерживать Армению в орбите союза? Это нонсенс.
Однако ставка на силовой путь в Карабахе будет новым вызовом не только региональным соседям и внерегиональным игрокам, но и большим сигналом для всего постсоветского пространства, спекулирующих и предающих интересы России. Дело в том, что в случае победы Карабаха, армяне надежно закроют «ворота» на Восток и обесценят инициативы Турции по продвижению в исторический Туркестан (Центральную Азию) с заманчивыми энергетическими и военно-политическими проектами, обнулят надежды национальных элит тюркских стран СНГ (включая Азербайджана) по обходу России в транзитно-энергетической геоэкономике, Грузия и Украина на западном фланге в свою очередь потеряют геополитическую значимость для НАТО и окажутся перед безальтернативным выбором проситься обратно в «российскую гавань», ну а англосаксы не смогут реализовать «разделительный коридор» между Россией и Китаем в Азии. Данная постановка цели способна заложить основу возрождения Третьей Российской империи. Так что ставки в карабахском вопросе весьма значительны, как и их недооценка.
Александр Сваранц — доктор политических наук, профессор
09.11.2021
